Обвинение предъявлено Гурову [Сборник] - Николай Иванович Леонов

проверили обеих женщин. Мария Федоровна Потоцкая, домработница, шестьдесят лет, уроженка Вологодской области, была замужем, овдовела в тридцать пять лет. Муж погиб в автомобильной аварии. Детей не имеет, больше замуж не выходила. Примерно тогда же поступила на работу к супругам Яблонским, была няней малолетней Валерии. Она полюбила девочку как родную. Все Яблонские привязались к ней. Когда Валерия повзрослела, няню не уволили. Она просто стала присматривать за домом. Родители Валерии подолгу работали за границей. Мария Федоровна сильно любит писательницу, но вот убить ради нее не может. Она родом из деревни, женщина положительная и работящая, с абсолютно здоровой психикой.

– Кроме того, полагаю, ее довольно сложно представить в кожаной куртке и короткой юбке, зажигающей по клубам. Такое явление не только произвело бы настоящий фурор, но и запомнилось бы абсолютно всем, – заявил Стас.

– Полковник Крячко, конечно же, шутит, – сказал Гуров. – Но в его словах есть рациональное зерно. Поэтому мы отметаем Марию Федоровну. При самом патовом положении фигур она могла всего лишь снабжать потенциального подозреваемого информацией. Но, как было сказано выше, никаких подозрительных связей мы не выявили. Она вообще контактирует лишь с Валерией, ее женихом, ездит с водителем на рынок и регулярно посещает продуктовые магазины.

– Тогда остается Татьяна Густенко, секретарша писательницы, не так ли?

– Да, именно так. Сама Валерия характеризует ее положительно, как трудолюбивую, морально устойчивую и весьма полезную особу, которая готова все свое время посвящать любимой работе. Писательница в нашем разговоре обронила фразу: «Я без нее как без рук». Значит, эта женщина сумела стать буквально незаменимой. Но мы не общались с самой Татьяной и до сих пор не знаем, как она на самом деле относится к своей работодательнице, на что готова пойти ради нее.

– Этот момент обязательно нужно прояснить как можно скорее! – заявил Орлов.

– Может, стоит вызвать эту женщину на допрос? – внес предложение Крячко. – Предлог придумать совсем нетрудно.

– Не будем торопиться. Во-первых, мы можем насторожить дамочку, если преступления совершает именно она. Или спугнем настоящего маньяка. Не будем забывать о том, что наш субъект довольно умен. Он очень хорошо просчитывает свои возможности, прекрасно разбирается в людях и их реакциях. Как вы понимаете, и первый, и второй вариант развития событий нам совершенно не подходят. Упустить преступника мы не имеем права, а брать его прямо сейчас нельзя, слишком рано. С доказательной базой по нашему расследованию дела обстоят не очень. Субъект не оставил за собой следов. У нас нет убедительных улик.

– Ничего, проведем дополнительные экспертизы.

– Они дадут неоднозначные результаты. В лучшем случае мы получим лишь косвенные доказательства. Нет, нам нужно взять преступника с поличным, а в идеале – получить признательные показания. Чтобы выполнить все эти задачи, не стоит торопиться. Сейчас, когда мы подобрались максимально близко к этой особе, нужно аккуратно понаблюдать за ней.

– Верно говоришь, Лев Иванович, – сказал генерал. – Но вы ведь можете собрать сведения о подозреваемой, действовать крайне осторожно, не привлекая лишнего внимания.

– Конечно. Мы это уже сделали, зря сиднем не сидели, – произнес Стас. – Теперь можем со всей ответственностью заявить, что Татьяна Густенко – настоящая женщина-загадка.

– То есть как? Пожалуйста, поясни, полковник! – сказал генерал-лейтенант и нахмурился.

Орлов очень не любил внезапные препятствия и неожиданные загадки.

– Докладываю! Татьяна Густенко проживает в центральном районе Москвы, жилье снимает. Но где и когда она родилась, неизвестно. Если судить по базам данных, то выходит, что ребенок с таким именем и фамилией вообще не появлялся на свет.

– Она могла зарегистрировать брак и взять фамилию мужа.

– Этот момент мы проверяли. Татьяна замужем никогда не была. Первое документальное подтверждение самого факта ее существования появилось двадцать лет назад. Именно тогда ей был выдан паспорт. Получала она его в сорок втором отделении тогда еще милиции.

– Все это может означать лишь одно. Юная девушка по какой-то причине меняла имя и фамилию, – добавил Гуров. – Можно, конечно, подать запрос, но получить подобную информацию обычно бывает довольно сложно. Всегда приходится невероятно долго ждать ответа.

– Все равно подавайте запрос, я посодействую, чтобы нам дали ответ в кратчайшие сроки. А что это могло быть? У вас есть соображения на этот счет? Какая надобность могла заставить молодую на тот момент девушку сменить имя?

– Как ни странно, вариантов может быть много. Но я предполагаю, что в целом это могло быть то самое травмирующее событие, которое оказало влияние на формирование психики молодой женщины.

– Согласен. Это предположение не лишено здравого смысла. Как собираетесь действовать дальше, господа офицеры?

– Нам нужны доказательства. Наши подозрения, пусть и обоснованные, непременно нужно проверить, прежде чем приступать к активным действиям. Поэтому со вчерашнего вечера по моему распоряжению за Татьяной Густенко установлено круглосуточное наблюдение. Кроме того, я вызвал Валерию Яблонскую для дополнительной беседы. Она будет в нашем кабинете буквально через час.

– Хорошо. Что показала слежка? Есть какой-нибудь результат?

– Нет, пока ничего особенного. Подозреваемая ведет себя абсолютно нормально. Весь день она находилась на работе, то есть дома у Валерии, потом поехала к себе, по пути заскочила в продуктовый магазин, ни с кем не встречалась и не покидала квартиру до самого утра.

– Ладно. Продолжайте наблюдение, о любых изменениях или новостях по делу докладывайте мне лично и незамедлительно!

– Есть!

– Удачи вам! Работайте, господа офицеры.

После совещания у Орлова оперативники переместились в свой кабинет. За время, оставшееся до прихода свидетельницы, Гуров успел проверить сводки, немного поразмышлять о делах насущных, позвонить жене и навести порядок на рабочем столе. Стас Крячко заварил чай и почти полностью разгадал кроссворд. Лейтенант Петров сбегал в кафетерий за пирожными для гостьи, потом помогал Крячко с кроссвордом и приставал к Гурову.

– Лев Иванович, вы меня только никуда не отправляйте во время беседы со свидетельницей, ладно? – заявил он. – Мне же поучиться у вас хочется, да и вообще, послушать интересно.

– Хорошо, будь по-твоему. Только чтобы не издавал ни звука! Разумеется, Валерии ни в коем случае не стоит сообщать о том, что в убийствах мы подозреваем ее секретаршу Татьяну.

– Ладно. А если она сама догадается? Я ведь видел список вопросов, которые вы собираетесь задавать ей. А Станислав Васильевич говорил, что она женщина умная.

– Если догадается, то все равно молчи. Я сам найду что ей сказать, как проинструктировать, чтобы Валерия сгоряча не наломала дров и не запорола нам всю эту операцию.

– Хорошо. Буду молчать. А можно мне будет попросить у нее автограф?

Гуров и Крячко переглянулись.

– Похоже, это наше с тобой упущение, Станислав Васильевич. У знаменитых писателей